Такая уж история у нашей страны, что российская женщина мечтает не об изнеженном «европейском» принце, ученом юноше, романтике и интеллектуале (что он может, кроме как нервы мотать со своими тонкостями и запросами, да и зачем нужен белый конь по нашей-то грязи?), а о настоящем богатыре с его Бурушкой, которая везде пройдет и любую ношу вытащит. Сам богатырь в народном сознании – это полный сил мужчина, много повидавший, знающий всему цену, умеющий отличить добро от зла. Он придет и все сразу наладится: и бытовые бесконечные проблемы, и сложности с детьми, и родителям немощным поможет, и тебе скажет: «Отдохни, родная...» Защитит, пожалеет, выслушает, своей болью поделится. Друг, муж, отец детям, защитник, опора, одним словом – основа всего мира, вот кто такой русский богатырь.
Эстрадные артисты, работающие в жанре шансона, эту мечту большинства российских женщин взяли за основу своего сценического образа. Тем более, что образ этот нисколько не раздражает мужчин. Потому что описанный, вымечтанный женщинами персонаж – это мечта российских мужчин о самих себе. Так что крепко сложенный, большой, лысоватый мужчина средних лет (а именно так выглядит подавляющее большинство исполнителей русского шансона) — это, так получается, ожившая мечта всего русского народа.
Образ этот артистами шансона выстраивается предельно подробно: они выбирают репертуар, сценический костюм и манеру держаться перед микрофоном так, чтобы стать неотличимыми от условного «мужика из соседнего подъезда», правда, мужика романтизированного и очень приближенного к «богатырскому» типу. Такого мужика-богатыря, какого можно встретить и в забегаловке у метро, и на лавочке у подъезда с пивом, и на закрытом корпоративе в роскошном ресторане. Выражение лица у него при этом будет везде одинаковое – захочется его выслушать, а потом поплакать ему в жилетку. И будь у него хоть пять «Мерседесов», он все равно останется свой. Потому что он – настоящий мужик. Вон, сидел даже.
Блатная составляющая в самом популярном сегодня российском эстрадном жанре никуда никогда не денется, пока одним из главных нравственных законов нашей страны будет: «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». И музыка, претендующая на звание «народной» (а шансон, безусловно, претендует на это) учитывает эту особенность российского мировоззрения по полной программе. Это есть в биографиях артистов, которые придумывают себе «тюремные» эпизоды в далеком прошлом, и умалчивают об оконченных консерваториях и в текстах песен, и в примитивности аранжировок.
Сама музыка русского шансона, к слову, донельзя проста и во всем льстит слушателю. Не нужно знать буквально ничего, чтобы ее воспринимать (это не джаз, где лучше бы про синкопу все-таки что-то понимать). Не нужно как-то особенно себя вести, когда она звучит (это не классика, когда надо молчать, пока ее слушаешь) – продолжай вести себя как обычно, она на то и рассчитана и потому всегда так громка. Эта музыка со всей ее тюремной романтикой и «настоящими страданиями настоящих мужчин», которая так берет за душу, когда плохо – идеальный фон для обычной жизни рядового человека, которому довелось родиться в России и впитать с молоком матери неизбывную веру в «авось» и полное неверие в справедливое устройство мира и в себя. Эта музыка самая популярная в нашей стране, потому что доступно, без непонятных слов, объясняет мироустройство: так было, так есть и так будет. И никуда тебе, родной, от этого не деться!