Этим летом телеканал «Домашний» покажет все сезоны популярного сериала «Великолепный век». Также для поклонников сериала все лето по выходным на Domashniy.ru будут выходить фрагменты лучших книжных историй о полюбившейся многим героине − Хюррем.
«ВРАТА БЛАЖЕНСТВА»
АВТОР НАТАЛЬЯ ПАВЛИЩЕВА
ФРАГМЕНТ ГЛАВЫ «ОЖИДАНИЕ»
Так все же жестока жизнь! Поманит радостью, счастьем, поднимет на крыльях и сразу бросит вниз, чтоб не забывала, что все радостное преходяще, а страх, беспокойство, боль вечны…
Только что радовалась рождению сына, тому, что любимый назвал Хасеки — милой сердцу, близкой, тому, что Мехмед хоть и слабенький, но за жизнь цепляется, значит, жить будет. И Сулейман возвращался…
И вдруг беда — Мехмеда у нее забрали, негоже, мол, самой грудью кормить, обвиснет грудь. Валиде проще объяснила:
— Хочешь сама кормить — Повелителя тебе не видеть, твоя грудь немедленно вытянется, как уши старой собаки.
Никто из кадин детей не кормит, даже Повелителя кормила специальная женщина.
Все бы ничего, кормилицу нашли хорошую, да не одну, а целых трех привели, но Мехмед ни у одной грудь не взял! Плакал, криком исходил, но не сосал.
Роксолана умоляла дать ребенка ей, но повитуха твердила, что ребенок от ее молока и заболел, а потому мальчика нужно отдать кормилице.
Несчастная юная женщина не находила себе места, казалось, она сквозь стены слышала, как плачет ее маленький сын. У самой Роксоланы грудь готова лопнуть от молока, а ее ребенок голодает! Зейнаб, посоветовавшись с Фатимой, предложила выход:
— Хуррем. Давай-ка покажу, как грудь от молока освобождать.
— Зачем?!
— Чтобы она не начала болеть.
— Нет! — Роксолана прикрыла грудь руками. — Молоко пригодится Мехмеду.
— Пригодится, да только тебе сына не дадут. Давай лучше сцедим и в бутылочке кормилице передадим. Пусть хоть так попоит.
— А можно?
— Делай, как покажу.
Зейнаб действительно научила Роксолану сцеживать молоко в сосуд, потом его переливали в меньший и тайно под одеждой несли кормилице Мехмеда. Та качала головой:
— У госпожи столько молока, что сама могла бы быть кормилицей.
В материнском молоке смачивали кусочек мягкой ткани и давали сосать малышу. Тот замолкал…
Но все равно этого было мало, разве накормишь голодного ребенка вместо груди таким образом? Служанки боялись, что кто-то узнает, выболтает валиде или, хуже того, Махидевран. Сам крошечный Мехмед цеплялся за жизнь, но слабел с каждым днем.
Роксолана ждала возвращения Сулеймана из похода, словно манну небесную, и вместе с тем боялась. Возвращаться в Стамбул было опасно…
В 927 году хиджры (1521 г.) в Стамбуле не просто нежеланная, а ненавистная гостья, которая незваной приходит часто, — чума. Она почти каждый год собирает страшную дань. Оттоманы относятся к ней как к божьей каре, а потому не противятся.
Черное проклятье не миновало и дворец. И дань на сей раз была самой страшной — не стариков, не больных и слабых, не красавиц наложниц или изуродованных евнухов забрала чума, а султанских детей. Погибли сыновья Сулеймана. Фюлане, матери старшего из умерших принцев Махмуда, уже давно не было в живых, а вот мать Мурада Гульфем волосы на себе рвала, и не только от тоски по сыну, еще и потому, что становилась в гареме никем, со смертью сына обрывалась последняя нить, связывающая ее с Сулейманом.
Остался один Мустафа, сын Махидевран. После гибели братьев он единственный шехзаде, а его мать Махидевран мать единственного наследника. Баш-кадина вернулась во дворец, возразить никто не посмел. Валиде сразу почувствовала эту перемену, теперь Махидевран не так-то просто привести в чувство, она, словно застоявшийся конь, почувствовавший близость скачки, была напряжена и готова ринуться в бой.
Насидевшись в одиночестве в Старом дворце, Махидевран готова собственными руками задушить любого, кто встанет поперек дороги. Она притворно сочувствовала убитой горем Гульфем и плачущей о внуках Хафсе и при этом старательно прятала глаза, чтобы не заметили довольный блеск. Будущая валиде! Теперь никто не помешает. Даже если у десятка наложниц родится по сыну, ее Мустафа все равно старший, он будущий султан, а значит, она сама валиде!
Махидевран вернула себе положение башкадины, ходила по гарему почти хозяйкой, горделиво поглядывая на остальных и примечая, насколько низко наложницы и евнухи опускают головы. Хафсе почти не кланялась, только склоняла голову, как перед старшей женщиной. В каждом ее взгляде сквозило ожидание: скоро, совсем скоро она станет главной женщиной! Сулейман и без того любил Мустафу больше остальных сыновей, а теперь, когда тот остался единственным, вообще будет беречь и лелеять.
Сам шестилетний Мустафа горько плакал по умершим братьям, особенно по Махмуду, который был на три года старше и казался мальчику совсем взрослым. Да и маленького забавного двухлетнего Мурадика Мустафа тоже очень любил. Он понял, что что-то изменилось со смертью братьев, знал, что именно, но еще не сознавал этого до конца. Единственный… Для ребенка в шесть лет это еще означает просто своеобразное сиротство, он не понимал, почему у матери блестят глаза, когда она произносит это — «единственный наследник».
Главу «Мне без тебя целый мир пуст..» из книги «Жизнь без Роксоланы»
Фрагмент главы «Мать и дочь... Жизнь продолжается» из книги «Дочь Роксоланы. Наследие любви»
Фрагмент главы «Воля − неволя...» из книги «Роксолана и султан»
Фрагмент главы «Гадание» из книги «Хозяйка блистательной Порты»
Фрагмент главы «Когда любимый далеко...» из книги «Роксолана Великолепная. В плену дворцовых интриг»
Благодарим за предоставленный материал издательство «ЭКСМО»