«Понять. Простить» – как вы для себя понимаете смысл названия?
Я делаю акцент на слове «понять». Главное в работе психолога – определить истинный источник проблемы, с которой столкнулся человек. Почему это важно? Многие люди склонны связывать свои неурядицы с тем, что существенного значения, на самом деле, не имеет. Например, с испортившимся, якобы, характером или дурным воспитанием своего партнера, с переходным «опасным» возрастом ребенка и т.п. В результате возникшая проблема толком не распознана, и отношения заходят в тупик. Таким ошибкам, увы, способствует и телевидение, подчас распространяя ложные квази-психологические стереотипы. В программе мы принципиально отказываемся от упрощения обсуждаемых ситуаций и стараемся «зрить в корень» происходящего. «Простить», на мой взгляд, здесь означает не отказ от критического анализа проблемы, не инфантильное забвение случившегося, а особый род отношения к человеку, допустившему ошибку. Мы призываем судить не личность, а поступок. Кадр из программы «Понять. Простить»
Существуют ли универсальные рецепты, которым нужно следовать в сложных ситуациях?
Общих рецептов для всех, наверное, нет. Но типичные ошибки люди склонны совершать. В данном случае «типичные» означает повторяющиеся в аналогичных ситуациях. Разумеется, всегда найдутся разнообразные подробности, уникальные нюансы. Но принципиальные ошибки, повторю, типичны. Скажем, типичным является бегство из травмирующей ситуации. Муж стал прикладываться к бутылке, свекровь не отдает сына его жене – что в подобных случаях делают многие?
И что?
Подают на развод, убеждают супруга уехать от его матери куда подальше. Разве же это не бегство? Что если бы врач, не поставив диагноз больному, выбежал из палаты, срывая с себя врачебный халат, уволился с работы и уехал в другой город, оставив пациента умирать? – Преступление! Это то же самое, что бросить супруга или свекровь на произвол судьбы, и попытаться начать новую жизнь, но уже без них.
Но, позвольте!
Только не надо спорить! Это и вправду то же самое. Хуже того, больной, оставленный врачом, – это посторонний ему человек. А муж, жена, свекровь, ребенок – самые близкие на свете люди. Уж если ты им не смог – не захотел! – помочь, то на какую «новую жизнь» можешь надеяться? И мы говорим зрителям: подумайте, муж запил из-за серьезных неприятностей на работе, о которых стесняется рассказать, а свекровь больше всего на свете боится остаться в одиночестве. Как вам такой поворот темы? Может, правильнее будет не бежать от сложного партнера, с проклятием на устах, а остановиться и попробовать ему помочь? Пожалуй, это и есть универсальный рецепт. Нельзя вести себя в жизни, как недовольный клиент в ресторане: это хочу, а это не хочу. Мы не клиенты, мы повара. Что сами приготовили, то и придется есть. (Улыбается)
Не думала об этом с такой точки зрения… То есть подобные психологические проекты на телевидении нужны?
Они необходимы. Все мы люди, живущие среди людей. И обязаны уметь строить отношения так, чтобы не причинять вред, даже невольно, а помогать друг другу. Это неотъемлемая часть культуры поведения. И хорошо, когда на типичных примерах профессиональный психолог объясняет, что хорошо в этой жизни, а что плохо. «Понять. Простить» – честная программа. И в этом ее главное достоинство. Мы не боимся говорить правду, подчас горькую, не стесняемся работать с героями над ошибками. Боремся, по мере сил, с расплодившимися мифами о, якобы, непреодолимых препятствиях на пути к человеческому счастью. Я рекомендую смотреть программу всем, для кого актуальны отношения взрослых людей.
А может ли программа кому-то навредить?
Надеюсь, что никому. Ведь мы – создатели программы – стремимся помочь, а не брезгливо, свысока, рассматриваем несовершенства наших героев. Мы не сверху. Мы рядом. К зрителям у меня только один призыв: «Прежде чем осуждать кого-то, а тем более – действовать, задумайтесь над причинами поступков, которые вам не понравились. Не рубите с плеча. Разберитесь в происходящем. Негодяями не рождаются. И в основе самых отвратительных дел лежат страх и беспомощность». Согласитесь, здесь есть над чем поразмышлять.
Вы принимаете участие в написании программы или комментируете уже написанное?
С самого начала мы договорились с создателями программы, что в фабулу (рассказ, историю – Прим. ред.) анализируемого события я не вмешиваюсь – что случилось, то случилось. Это очень похоже на мои психологические консультации вне телевидения. Я же не указываю моим доверителям (не люблю слова «клиенты»), о чем им рассказывать, на что жаловаться, как – на начальном этапе – интерпретировать случившееся. (Улыбается) Но все, что говорю в каждой серии – это только моя профессиональная позиция. Дословно. Я в профессии сорок лет, поверьте, мне есть, что сказать. Так что, я – не актер, я – психолог. Кстати, только я в этой программе в титрах обозначен подлинным именем и фамилией. А, значит, что я скажу, уже вопрос моей репутации за пределами телестудии.
Вас можно увидеть на ТВ не только на Dомашнем, где Вы общаетесь с реальными людьми в студии. Можно ли реально помочь человеку за короткое время телепрограммы?
Думаю, можно. Иначе не брался бы за это. Скажу больше: если человеку ты не способен помочь за пять минут, то вряд ли поможешь ему за более продолжительное время. Подчеркну, я сейчас говорю про подход, который исповедую всю свою профессиональную жизнь – «рациональную терапию». В ее основе, опять же, правильно поставленный психологический диагноз. Что за личность перед тобой? Каковы ее индивидуальные особенности? Что, вообще, происходит? Кто, кому и чем именно мешает жить? Прежде чем увидеться с героем лицом к лицу в студии, я тщательно изучаю факты его биографии, его видение проблемы и другие материалы, собранные редакторами. У меня уже на этом предварительном этапе появляется несколько гипотез – вариантов ответов на поставленные выше вопросы. Разговор в студии, под телекамерами, позволяет выбрать окончательный вариант ответа. И озвучить его. Порой редакторы программ просят провести в эфире эксперимент – для зрелищности и наглядности. Я стремлюсь к экспериментам, работающим на главную задачу – установление истины. Мои учителя твердили мне: «Никогда не говори того, в чем не уверен, и что не сможешь обосновать». Я старательно это выполняю. Следовать или не следовать моим советам – выбор каждого. Но я утешаюсь тем, что даю человеку шанс по-настоящему осознать, что с ним происходит и что мешает ему быть счастливым.
Работаете ли вы с героем за кадром?
Работать за кадром с героем программы – не в моих правилах, только заочное знакомство. В кадре же необходимо подробно говорить обо всем, что имеет значение, или вообще отказаться от участия в программе. Никто никого не неволит. Если будут упущены какие-то важные подробности, будет невозможно понять, на каком основании были сделаны выводы. У зрителя возникнет ощущение, что его обманули, что ему не доверяют. А это недопустимо.
А о чем нельзя говорить в эфире, чтобы не нанести вред доверившемуся вам человеку?
Что касается профессиональной этики и неких «ограничительных линий», за которые нельзя заступать – то, поверьте, принцип «не навреди», в равной степени уважаем и врачами, и психологами. А за существенное нарушение этических норм работы с доверителем можно и диплома лишиться. Скажу со всей ответственностью: мы ничего не делаем с героем ради развлечения зрителей, ради оживления программы. Все лишь для того, чтобы герою помочь.
Изменилось ли к вам отношение после появления на ТВ?
Не скрою, мнения людей разнятся. Одним льстит общение со специалистом «из телевизора», другие считают работу на телевидении унизительной для подлинного психолога. Самое важное, как ты относишься к самому себе после тех или иных поворотов судьбы. Потерять себя нельзя. Поэтому, в какой бы телепрограмме я ни участвовал (а я на ТВ уже более 15 лет), всегда прошу титровать меня как «психолог Виктор Пономаренко». Это – про меня. И про то, чему я посвятил свою жизнь. Задолго до прихода в первую телепрограмму сформировался мой профессиональный стиль и подход. И в кадре, и за кадром стремлюсь решить проблему доверителя за один сеанс. Хотите узнать, как? Читайте мои книги.
С какой бы посоветовали начать?
«Счастливы не только дураки…»...
А с кем проще работать: с мужчинами или с женщинами?
На мой взгляд, нет никакой разницы. Главное, чтобы человек сотрудничал с психологом. Но в этом и заключается профессионализм – уметь расположить к себе, убрать ненужные барьеры, вызвать на откровенность. Мало кто приходит к «мозгоправу» подготовленным. Даже если предварительно изучал себя по книгам и журналам. (Улыбается) Подчас приходится слышать: «психолог – мужчина, у него «мужской» взгляд на проблему». Рискую вызвать гнев многих моих коллег, но скажу: конфликты, ошибки с выбором профессии и прочее, чем занимаются психологи (не путать с психиатрами, психотерапевтами, психоаналитиками), не имеют гендерных измерений.
Допустима ли жесткость с доверителями психолога?
Жесткость – ни в коем случае, а вот прямота и откровенность – обязательно. Я убежден, что, скрывая от доверителя истинную причину проблемы – например, оберегая его от огорчений и разочарований, психолог рискует его обмануть, направить по ложному следу. А это уже профессиональное преступление. Завуалированная на время проблема вернется, только в более опасном и неуправляемом варианте. И еще: навязывать психологическую помощь не надо никому. Человек должен «созреть» для визита к психологу. Если же очень хочется кому-то такой визит порекомендовать – лучше самому вначале поговорить со специалистом, обсудить с ним наиболее адекватную форму мотивации своего протеже.
Вы говорили о типичности проблем, но наверняка случалось, что перед Вами ставили очень необычные задачи…
Мне повезло: долгие годы я ежедневно решал задачи, обычно выпадающие психологу раз в жизни. Например, от моего профессионального вывода зависело – убрать засаду на маньяка-убийцу из лесопарка свирепой морозной зимой, или оставить на местах, ведь настоящий маньяк еще не пойман. Или склонен ли террорист, захвативший заложников, по своему психологическому складу, начать их убивать, или он блефует. Лжет ли человек, уверяющий, что знает логово опасного преступника, из корыстных соображений, или он говорит правду. И много, много тому подобного. А подчас и еще более экзотического, о чем и говорить-то нельзя. Однако, не это самое сложное. Куда труднее разобраться, скажем, в отношениях матери и ее дочери-подростка, после того как мать выгнала девочку из дома по требованию своего любовника, и неделю не интересовалась ее судьбой. Или в намерении взрослого человека, выросшего в чужой, но бесконечно любящей его семье, найти своих биологических родителей, чем поставить под удар всю прежнюю жизнь. Простых задач у психолога не бывает, но решение есть у любой задачи.
Девиз вашего интернет-канала: «Доверяй своей интуиции». Зачем же тогда психологи?
А зачем, к примеру, литературоведы, если есть писатели и просвещенные читатели? Кроме шуток, психолог видит картину происходящего «контекстно», в более широкой системе разнообразных взаимосвязей, чем неспециалист. Ему поэтому легче сделать правильный вывод. К тому же психолог не вовлечен в проблему эмоционально, и объективен – он ни на чьей стороне. И психолог опытен, у него уже бывали аналогичные случаи… Но, кстати, я согласен с тем, что, если заключение психолога вне логики жизни, доступной всем нормальным людям, если психологический совет противоречит здравому смыслу, скорее всего, психолог не прав.
Вас представляют в интернете, как психиатра. В чем разница между психологом и психиатром?
Разница существенная: психиатр лечит больных серьезными психическими заболеваниями, а психолог помогает здоровым людям исправить ошибки поведения. Увы, людям свойственно ошибаться. Дать доверителю направление на стационарное лечение в «сумасшедший дом» психолог не вправе. Вправе ли психиатр? Только в рамках закона, который весьма и весьма лоялен к гражданам России. Никого «в дурку» нельзя «запихнуть» без решения суда. У меня высшее образование в трех сферах: медицина, психология, управление. За плечами – три профильных вуза. Врачебное образование (терапевт, психиатр), конечно, помогает мне в работе психолога. Например, я могу понять: психически больной человек передо мной или здоровый. То есть, его жалобы, протесты, претензии и т.п. – реальность или плод нездоровых фантазий. Уверяю вас, это доступно не каждому психологу. И, как врач, я твердо знаю, что обязан человеку помочь.
Сейчас часто можно услышать термин: «психосоматика». Что это? Как относиться к этому феномену?
У человека тело и голова тесно связаны. Психическое неблагополучие, хронические негативные стрессы могут серьезно навредить так называемому соматическому здоровью. Но существует правило: психиатр берется за работу по исцелению больного только после того, как врачи других специальностей ответственно и квалифицированно исключили «свою» патологию. Хвататься за каждого, кто предположил у себя психосоматику, психиатр не вправе. А психолог вообще не имеет права кого-либо лечить.
В Вашей биографии написано, что Вы бывали в «горячих точках». Психолог там – кто он и чем занимается?
По долгу службы я несколько раз бывал в так называемых «специальных командировках». И вот зачем: крайне важно сохранить психическое здоровье людей, выполняющих свой долг по защите Родины. Но как конкретно это сделать? Ведь нужна система профильных мероприятий. Мы с коллегами и создавали такую систему. Основные ее элементы: подготовка, сопровождение, восстановление. Вот я и ездил в эти командировки, чтобы разумно и деятельно решать вопросы: к чему готовить, как сопровождать, какие проблемы преодолевать при восстановлении? Наш вывод был простой: чем хуже человек подготовлен, тем труднее его будет в дальнейшем восстановить.
Опять из биографии: отец военный. Наверно, сработал некий шаблон, но я связала эти два факта…
Да, отец – офицер. Но это поверхностно, из анкеты. Отец талантливый инженер, изобретатель. Лауреат Государственной премии СССР в области науки и техники. Это он и его коллеги разработали технологию подавления радиосигналов, благодаря чему мы намного опережаем другие страны в качественном состоянии систем современного вооружения. В 90-е отцу настоятельно предлагали переехать в США, но он отказался. Любопытно, но на его родине, в Саратовской области, в местном музее и школе его знают… как поэта. Так и пишут: наш земляк – поэт Виктор Николаевич Пономаренко. А мама – Тамара Трофимовна, врач, – целиком посвятила себя мужу и детям. О ней я могу говорить часами. Уверен, что именно родители научили меня быть верным семье и профессии. Всегда.
Дома вы тоже психолог?
И да, и нет. Профессия – это не «вторая», а «первая» натура. Вероятно, с близкими я больший психолог, чем это мне, да и им бы, хотелось. Но стараюсь не быть в каждой бочке затычкой, не лезть с советами, куда не просят. Только к решению по-настоящему серьезных проблем подключаюсь, как профессионал. Я горд тем, что помог дочери обрести любимую профессию. Моя жена не раз советовалась со мной, как урегулировать ту или иную конфликтную ситуацию. Берусь за такие вещи охотно и во всеоружии. Однако не люблю, когда кто-то пристает без оснований, развлекаясь: «А что ты скажешь? Ты же психолог?» Обычно игнорирую такие подначки. И в досужие разговоры «незнакомых попутчиков» не вступаю. Дома люблю читать, записывать возникающие мысли – чтобы не забыть. Увы, возраст. (Улыбается) С удовольствием смотрю телевизор. Сейчас модно заявлять, что телевидение – зло, это «зомбоящик». Категорически с этим не согласен. Друг как-то сказал, что телевидение – территория личностей. Согласен. Ценю. Благодарен.
Мое личное знакомство с Вами началось с фотографии в одном мессенджере. Собака на фотографии – это о чем?
Это волк. Точнее, семилетняя от роду волчица. Привыкшая жить среди людей, поэтому менее опасная, чем ее дикие сородичи. Контакт с волчицей – одно из преимуществ работы на телевидении. С кем только не приходилось контактировать на этой работе!? Обнимался и с тигром, и с его дрессировщицей… По-моему, я сейчас что-то лишнее сказал. (Улыбается)
Сменим быстренько тему! Животные влияют на людей?
Что касается животных и их психологического влияния на людей – оно, без сомнения, есть. Бескорыстие, открытость, доверчивость животных и подкупают, и лечат. Но исцеляет – нравственно и физически – еще и ответственность, которую принимаем на себя, обзаводясь питомцем. Человек, вообще, счастлив лишь тогда, когда живет ради других. Это нормально. (Улыбается)