С хорошей музыкой почти та же история, но сложнее. С детства слушать серьезную музыку в живом исполнении можно только, если, к примеру, ваша мама была скрипачкой в симфоническом оркестре, брала вас с собой на репетиции и выступления, а вы играли в куклы или машинки, когда рядом гремели мощные аккорды 9-ой Симфонии Бетховена или звучали сладостные терцеты из «Итальянки в Алжире» Россини. Конечно, в семьях, где классическая музыка является частью повседневного существования, любители это или профессионалы, всегда имелись звуковоспроизводящие устройства и коллекция носителей с любимыми произведениями. Отсюда такое малоупотребительное слово как «наслушанность», т.е. солидных запас положительных музыкальных впечатлений, приносящих духовное развитие и также защищающих личность от увлечения звуковым варевом из пакетика.
Однако мы ведь решили ударным темпом повысить свои показатели в категориях «интеллигентный блеск глаз», «одухотворенное, чуть печальное выражение лица» и «мимолетная загадочная улыбка», не так ли? Вот тут уж точно не обойдешься без определенного запаса собственными душевными извилинами перетертого реального опыта. Но на оперные спектакли каждый день не походишь – это дело затратное во всех отношениях: во временном, финансовом и психологическом. Малотренированная душа может не выдержать слишком обильной эмоциональной нагрузки, и вы, вопреки ожидаемому, обзаведетесь загнанным, сильно ошарашенным выражением физиономии.
Но есть, есть способ выйти из положения! Он чем-то похож (но только в своем техническом принципе!) на то, как бизнесмены от издательской деятельности формируют начитанность современных школьников, т.е. втюхивают содержание «Войны и мира» в формат школьной тетради… Но у нас все по-другому – можно, если нет возможности, и не посещать поначалу музыкальные спектакли, но слушать оперу в очищенном, концентрированном виде.
Для этого надо просто ходить на концерты!
Значит, мы идем на концерт – или «в концерт». Так даже шикарнее!
Сейчас, когда Россия с ее богатой (местами) публикой стала желанным краем для знаменитых гастролеров. Концертов дается достаточно, только успевай следить за афишей. И посетив, да хоть бы и сидя на втором этаже балкона, на уровне люстры, за 400 жалких рублей, два-три концерта можно уверенно добиться желанной интеллигентности во взоре. То, что это затратное удовольствие, даже неплохо – ситуация страхует от общения со случайными лицами. А вот то, что вы там пересечетесь с людьми, почти наверняка лучше вас разбирающимися в серьезной музыке – это уже проблема.
Но – разрешимая!
Надо только выучить определенные слова, совсем немного, и вовремя их вставлять в беседу. Делать это надо легко и непринужденно, с милой, чуть снисходительной улыбкой.
Самое главное здесь слово «тенор». Человек, им обозначаемый, присутствует в сборном концерте по определению. Скорее, именно от него зависит качество и статус концерта.
Устойчивое сочетание «оперный тенор» или, точнее, «итальянский тенор» подразумевает некое капризное создание якобы мужскаго полу, нервное, донельзя избалованное вниманием поклонников и, особенно, поклонниц, помыкающее менеджерами и дирижерами и не очень считающееся с интересами коллег по цеху… Но тенор выходит на сцену и начинает петь… За это можно все простить – и сорокаминутную задержку начала действа и то, что он уже немолод и не слишком красив. Но он – тенор! Он просто поет! Его голос – это зов любви и восхваление радостей жизни. Он блистает на сцене лучших театров, иногда снисходит до выступлений в благотворительных концертах перед небогатой публикой… И его боготворят. Ему все дозволено. Потому что он – Тенор!
Да, так было почти двести лет назад, когда тенор утвердился в качестве надежды и опоры бурно развивавшегося оперного искусства… До этого главным героем и любимцем меломанов было существо скорее среднего рода, сохранившее нежный мальчишеский голосок вследствие варварской, калечащей операции, название которой даже произносить не хочется. Этим голоском, заметьте, исполняли даже партию Александра Македонского, самого крутого мачо всех времен и народов, и никому тогда это не касалось нелепым.
Благодаря вмешательству великого и чрезвычайно плодовитого композитора Джоаккино Россини опера стала больше походить на жизнь. На сцену пришли нормальные ребята, реальные мужики, активно и радостно любившие женщин, и голос для воплощения этих образов требовался соответствующий. Тогда-то он утвердился в своем названии и стал тем, чем является по сей день – как правило, главным героем-любовником оперного спектакля, его опорой-кариатидой, персонажем, на котором вместе с героиней-сопрано лежит основная ответственность за конечный творческий продукт.
Но коль скоро реальных мужских типажей много, так и разновидностей этого мужского голоса несколько.
См. наш словарь-выручалочку.
«Словарь начинающего меломана»
Тенор (от латинского «tenere» – «держать») – самый высокий мужской певческий голос.
Лирический тенор – это вокальное воплощение влюбленного героя. Он в центре многих классических опер, независимо от страны создания. В итальянской традиции этот голос называется tenore leggiero или tenore di grazia (легкий, изящный тенор). С героев, представленных этим голосом, началось завоевание тенором оперных подмостков. Именно для него столпы и корифеи оперной классики, такие как Беллини и Доницетти, написали самые сладостные свои арии. Лучший современный представитель этого типа теноров – Хуан Диего Флорес, или как его обозначают меломаны – JDF.
Драматический тенор, tenore drammatico – объемный, сильный голос. Это воплощение героя скорее трагического, противоречивого, восстающего против судьбы и рока, нежели тихо страдающего. Место его постоянного обитания – это оперы Джузеппе Верди. Это голос «теснит» довольно высокий лирический баритон, и, замечено, что весьма многие известные драматические тенора начинали петь как баритоны, а уж потом продолжали свою карьеру в качестве теноров. Кто знает, что послужило этому причиной – желание ли быть безусловным премьером, более обширный репертуар или более высокие гонорары. Но факт остается фактом – как лирический тенор пронзает сердце слушателя сверхвысокими нотами, драматический тенор волнует его душу низкими, воркующими, необыкновенно сексуальными баритональными нотками.
Если природа наделила певца широким вокальным диапазоном и ярким актерским темпераментом, его причисляют к лирико-драматическим тенорам, tenore spinto, и он способен полноценно исполнять партии как лирические, так и драматические. Здесь все зависит от вкусов и… самокритичности артиста. Неверная оценка собственных возможностей может стать решающей. Великий Беньямино Джильи в своих «Воспоминаниях» пишет, что только то, что он никогда не исполнял неподходящих его голосу партий, помогло ему продержаться на сцене сорок один год. Образцовыми лирико-драматическими тенорами времен расцвета современной оперы считаются Франко Корелли и Карло Бергонци, среди ныне здравствующих – Пласидо Доминго.
Остался в оперном обиходе редкий, но иногда сюжетно необходимый высокий и прозрачный тенор-альтино. Иногда он совпадает с характерных тенором – голосом своеобразного тембра, нужным для исполнения островыразительных партий – как Царь Додон в «Золотом петушке» Н.А. Римского-Корсакова или Трике в «Евгении Онегине» П.И. Чайковского.
К этой же экзотической когорте относится контр-тенор, или контратенор, тоже очень высокий, с сопрановыми нотками мужской голос. Разница между ними, если и существует, заметна только узким профессионалам. В недавней московской премьере оперы Б. Бриттена «Сон в летнюю ночь» партию Оберона, короля эльфов, написанную автором для контртенора, исполнял выдающийся российский певец Олег Безинских.
Заметим во избежание кривотолков, что все современные контртенора – нормальные, семейные люди, в жизни говорящие обычными голосам, а не совсем обычная окраска их голосов – просто подарок природы, обеспечивающая их обладателям уверенную карьеру и востребованность.