Сложно ли было поместить себя в предлагаемые обстоятельства и мастерски сыграть чудаковатого француза, мы попытались узнать у актера.
Никита, по-вашему, третий сезон «Кухни» держит нерв и ритм, за который зрители так полюбили этот проект?
Пол трещит по швам, потолок сыплется, все горит и взрывается: словом, экшен. (Улыбается.) В моих легких – детская присыпка, потому что вчерашний день закончился сценой, в которой потолок падает чуть ли не на голову Луи. Пиротехники, чтобы создать эффект пыли от упавшего бетонного блока, засыпали кухню детской присыпкой. После нескольких дублей все вокруг стало белым, а пол – скользким. Когда мы стали снимать следующую сцену, в первом дубле Лена Подкаминская поскользнулась на своих высоченных каблуках, но, нужно отдать должное ее профессионализму, устояла. Режиссеру этот момент понравился – он попросил Лену продолжать спотыкаться, и Лена повторяла свое «недопадение» снова и снова. (Улыбается.)
В чем, на ваш взгляд, изюминка третьего сезона?
Конек третьего сезона – молекулярная кухня. На мой взгляд, выглядит она странно... То, что зрители увидят в кадре, – это действительно самая настоящая молекулярная кухня. Например, томатный суп в виде одной прозрачной вермишелины…
Вам интересно это направление?
Молекулярной кухней не увлекаюсь совсем. А мой Луи и вовсе ревнует, потому что повар молекулярной кухни Катя, как и Луи, делает десерты. Например, шоколадный ветер, который выглядит как коричневый порошок. Луи этого не понимает, он выступает за классические традиции французской кухни.
Вы пробовали молекулярную кухню на съемочной площадке?
Нет. Мне не досталось. В сериале «Кухня» есть главный дегустатор – повар Сеня. Он уничтожает все, что остается бесхозным. Так, ту самую макаронину, о которой я рассказывал, Сеня прилежно доедал дубль за дублем. Надо отметить, что при хорошем аппетите Сережа Лавыгин, который играет Сеню, находится в отличной физической форме. (Улыбается.)
Профессиональные повара, занятые на проекте, баловали вас чем-то вкусненьким?
На этот раз нет. Третий сезон прошел под знаком плотной работы. Кто-то из актеров массовых сцен сказал однажды: «Ну и жизнь у вас! С утра до ночи у горячих плит. Без окон, без дверей, в закрытом пространстве». А мне правда так нравится! Я занимаюсь любимым делом. Мы практически жили на съемочной площадке, и в очередной раз убедились, что мы – семья.
С кем из актеров, занятых в сериале, вы сдружились теснее всего?
Как говорит Дмитрий Юрьевич Назаров, роли нас поглотили. В моем случае, лишь частично. (Улыбается.) Как мы прописаны по сценарию, – Сеня, Федя, Лева, Луи – так мы и живем. Придешь рано утром, улыбнешься товарищам – и вперед: фартук, колпак, на грим, чашка кофе – и в кадр.
Старшее поколение «Кухни» – Дмитрий Назаров и Дмитрий Нагиев – в вашу дружную компанию вхожи или предпочитают держаться особняком?
Для меня это педагоги, у которых я учусь каждый день. А с учителями не позволительно переходить на короткую дистанцию. Дмитрий Юрьевич пишет на нас эпиграммы. У него невероятный талант, он делает это на лету, сочиняет моментально. В том году мы просто разевали рты и говорили: «Браво!», а в этом – начали за Дмитрием Юрьевичем записывать.
Пока был перерыв между вторым и третьим сезонами, вам удалось отдохнуть?
Да, причем этот Новый год получился у меня самым лояльным. Так, утром 27 декабря я уже сидел в самолете и в полдень воссоединился в Риге со своими родителями. Отмел все сомнительные предложения авантюр и провел Новый год с семьей. Первый раз лет за восемь это получился на самом деле семейный Новый год. Мы с родителями встретили его в замечательном ресторане в Старой Риге. Я купил ящик хлопушек, и, гуляя по набережной, раздавал их любому встречному. Мы вместе радостно эти хлопушки взрывали. А 3 января мы с отцом уже были в Швейцарии по приглашению Русского Швейцарского Общества – давали там совместный концерт…
Неужели сбылась ваша давняя мечта выступить на одной сцене с отцом?
Да, наконец-то. Причем все получилось спонтанно: 1 января мы с родителями гуляли по Юрмале, я рассказывал им про Женеву. И вдруг отец пристально посмотрел на меня и сказал: «Так мне какую гитару брать? Электро или акустику?». Стало понятно, что отец летит со мной. Мы тут же купили ему билет. Репертуар обсуждали уже в самолете. Даже не репетировали: нас встретили и сразу повезли в театр. Мы едва успели перекусить, как начал собираться зритель.
Что за концерт у вас получился?
Борис Юрьевич Тарасов-старший – с акустической гитарой, я взял ноутбук с минусовыми фонограммами, и мы устроили «домашний» концерт. Все получилось спонтанно, но эта импровизация и помогла создать семейное настроение вечера. Мы пели отцовские песни, которые я знаю наизусть, а также нашу старую добрую советскую классику. Не отпускали нас со сцены долго и зовут еще, пишут приятные лестные отзывы.
Может, в третьем сезоне зрители, наконец, услышат, как Луи поет?
У меня уже записана на студии «Песня Луи» специально для «Кухни». Но пока ее нигде не публикую. Вдруг она когда-нибудь прозвучит в кошмарном сне одного из персонажей проекта. Меня это более чем устраивает. (Улыбается.)
Насыщенный у вас выдался год… Надо думать, путешествие в Париж с полным метром «Кухни» стало одним из самых ярких впечатлений…
Конечно, это большая удача, что у актера, который играет француза, жизнь складывается таким образом, что все самые яркие впечатления ушедшего года связаны именно с Францией. Никогда не забуду знакомство с Парижем: рано утром, когда только взошло солнце, выходишь из отеля, садишься в автомобиль и едешь по пустому, сонному городу, полному величия и гармонии. Только шум колес по брусчатке нарушает тишину. Лувр, набережная Сены, стаи голубей и ни одного туриста на улице. Только ты и Париж.
Как долго вы оставались в Париже?
Мы провели там три волшебные недели, которые, конечно же, пролетели как один день. В свободное время ходили не столько по музеям, хотя и это тоже успели, сколько по ресторанам, поскольку понимали, что мы – на работе. Нужно было понять искомую французскую кухню. Чувство гордости появилось за Claude Monet: в нашем ресторане меню изысканней.
Французская часть группы помогала вам освоиться?
Да, французская съемочная группа, казалось, делала невозможное. Вопреки языковому барьеру предугадывала поставленные задачи. Неожиданно актер Венсан Перес стал главным моим консультантом по французскому. Сам подходил и штудировал со мной мои реплики. Но главное – я встретился на съемочной площадке со своим мастером – Олегом Павловичем Табаковым. Это самый большой подарок проекта «Кухня». Надо мной все шутили: «Никита, играй Луи! Рядом с Олегом Павловичем ты сразу превращаешься в 20-летнего студента, который слушает замечания Мастера». (Улыбается.) И это было действительно так. У моих родителей стоит фотография: Табаков, Сергей Безруков и мы с однокурсниками в костюмах спектакля «Амадей». Нам там по двадцать два года... Скорее всего, теперь рядом с этой фотографией появится новый снимок, где спустя одиннадцать лет Олег Павлович и я партнерствуем на съемочной площадке «Кухни»…
Интересно, во Франции актеров «Кухни» узнавали на улице?
Да, регулярно. Однажды мы снимали на набережной напротив Notre-Dame de Paris, и по реке шел теплоход с русскими туристами. Судя по всему, на теплоходе гуляли свадьбу, потому что с палубы доносилось: «Горь-ко! Горь-ко!». Затем люди заметили нас, на судне произошло небольшое замешательство, а потом народ начал скандировать: «Кух-ня! Кух-ня!». (Улыбается.)
В каком знаковом для себя месте вы успели побывать, пока снимались во Франции?
Во Франции сбылась моя давняя мечта – я попал на премьеру La Comedie Francaise – императорский театр, основанный еще Людовиком XIV в конце семнадцатого века! Театр, в котором служил сам Мольер. И еще в Париже я очутился на ярчайшем джазовом концерте на моей памяти. Gregory Privat – виртуозный пианист. Нигде еще я не слышал такого мощного таланта, страсти, свободного полета в импровизации.
Что вы привезли из этой поездки на память, кроме ярких впечатлений?
На блошином рынке я купил столовый набор, которому больше ста лет: серебряный, с вензелями… Вообще, там продавались потрясающие вещи времен Наполеона – снаряды, ружья 1812 года. Это отдельный музей. Самый большой и самый старый блошиный рынок Европы. Лучшее место в городе для приобретения сувениров.
То есть теперь вы будете есть с серебра?
Нет, я все уже раздарил. (Улыбается.) Придется ехать еще раз.