Легко ли быть позитивным и открытым в режиме нон-стоп, мы выяснили у Михаила уже после съемок.
Михаил, расскажите, что ждет повара Федю в третьем сезоне проекта «Кухня»?
Дело в том, что персонажи Федя и Сеня находятся вне времени. Поэтому мы с Сережей Лавыгиным, который играет повара Сеню, валяли дурака – примерно так же, как в первых двух сезонах.(Улыбается.)
А в полном метре «Кухни» Феде удалось выйти за эти рамки?
Да, у Феди там весьма интересное развитие. Интрига заключается в том, что Федя окажется совсем не тем, за кого себя выдает… Но больше ничего не скажу – подвесил тяжелую гирю интриги, и пусть теперь зрители ждут, когда своим весом эта гиря оборвет веревочку, на которой подвешена. (Улыбается.)
Расскажите, пожалуйста, о съемках во Франции, где снимали полный метр.
Это было любопытно и весело: нас поселили возле знаменитого Мулен Руж. По вечерам, возвращаясь в номер, можно было наблюдать весьма интересных персонажей… Копилка моего актерского опыта заметно пополнилась. Я благодарен нашим продюсерам за такое решение: если бы нас поселили, скажем, около Эйфелевой башни, это была бы попса.
Как вам понравилась французская кухня?
Никакой французской кухни, я считаю, не существует. Просто французы используют много морепродуктов, но они также присутствуют в кухнях Японии, Италии, Испании… Да, и еще во Франции любят устриц, но плавающих в кости соплей мне, человеку крестьянскому, не понять. (Улыбается.) На мой взгляд, французская кухня – это отличное вино. Поскольку я фанат красного сухого вина, я с удовольствием его дегустировал.
А как же знаменитое французское шампанское?
Терпеть не могу шампанское и вообще игристые вина не очень жалую.
В третьем сезоне особое внимание будет уделено молекулярной кухне. Вам интересно это направление?
Нет, я ничего об этом не знаю и пробовать не спешу. Если случай подвернется, пожалуй, попробую. Но цели такой перед собой не ставлю.
Вы готовите дома для себя?
Да. На Новый год мне подарили мультиварку – оказалось, потрясающая штука. Самое простое филе индейки или цыпленок получаются невероятно вкусными. А какую я паэлью с морепродуктами приготовил – это что-то. В общем, всем рекомендую обзавестись мультиваркой – на самом деле полезная вещь.
Проект «Кухня» как-то изменил ваше отношение к ресторанам?
Нет. Мне как не нравились московские и питерские рестораны, так и не нравятся. Это полная ерунда: дорого и невкусно. Я не ханжествую, не пытаюсь оппозиционно мыслить и кого-то осуждать, но я действительно не вижу смысла в посещении этих ресторанов с целью вкусно поесть. Посидеть с друзьями и пообщаться – да, получить удовольствие от еды – нет.
А в какой стране мира, на ваш взгляд, готовят лучше всего?
Я не так много путешествую, но могу сказать, что вкусно готовят там, где любят вкусно есть. А вкусно есть любят, в первую очередь, итальянцы и американцы. Я считаю, что эти две нации знают в еде толк. Русские же любят есть много и дорого, но это совсем другая история.
Вы обращали внимание на работу профессиональных поваров, которые заняты на съемочной площадке «Кухни»?
Да. Наши ребята могут сделать красиво буквально из ничего. Они создают настоящие визуальные шедевры. Но так как это больше вопрос декора, каких-то тонкостей и рецептов я не выспрашивал. У нас все-таки не кулинарное реалити-шоу, а кино. Наш сериал – не про еду, а про человеческие отношения. Хотя внимание к деталям, безусловно, важно, и наши сценаристы подходят к этому вопросу серьезно и внимательно.
С кем-то из актеров «Кухни» за время работы над проектом вы сдружились?
Самые дружеские отношения у меня сложились с Сережей Лавыгиным – все совсем как в кино.
Вы можете назвать себя интровертом?
Раньше я был экстравертом, а потом как-то перековался. Может быть, сейчас просто такой период – не хочется никаких резких всплесков. Конечно, для поднятия актерской ставки нужно постоянно куда-то ходить, принимать участие в различных шоу, петь, кататься на коньках или танцевать. Я не могу примерить на себя эту шапку. Если я хочу танцевать, то я иду в кружок аргентинских танцев. Если кататься на коньках – отправляюсь на каток. Участвовать в публичных мероприятиях, где мои действия будут комментировать Малахов или Цискаридзе, мне неинтересно. Я три года подряд отказывался от участия в танцевальном шоу. «Ну и дурак! – говорил мне один продюсер. – Если бы ты даже в первом туре вылетел, я бы тебе на определенную сумму больше платил, потому что это – популярность!». Я, конечно, все это понимаю, но я – не танцор, не эстрадный певец или телеведущий. Я – драматический артист и предпочитаю делать свою работу. А так чтобы взять гитару, на которой я не умею играть, и красиво сфотографироваться для журнала – мне это на фиг не нужно.
Интересно, как человек интровертивного склада пришел к актерской профессии – одной из самых экстравертивных…
По большому счету, это получилось случайно. В детстве я рос болезненным ребенком, который был постоянно освобожден от уроков физкультуры и труда. Позже выяснилось, что я абсолютно бездарен в точных науках. И к одиннадцатому классу мы с мамой поняли, что идти мне некуда: ни талантов, ни увлечений, ни денег, ни блата. Все изменилось в один момент: когда класс начал готовиться к выпускному вечеру, я почему-то активно включился в этот процесс. Я стал абсолютным форвардом и даже на один вечер стал звездой стендапа, хотя никогда не смотрел КВН.
Ваша мама имеет какое-то отношение к актерской профессии?
Никакого. Она простая женщина, которая много лет работала в школе детским врачом.
И вы прислушались к маминому совету…
Да. Я выучил стихотворение, басню, прозу и пришел поступать в Щукинское училище. Больше никуда не показывался – меня сразу взяли.
А что сказал на это ваш отец?
О, это долгая история… Я никогда не видел своего отца. Родители разошлись, когда мне было два года, и я папу, конечно, не помнил. Но мама не говорила мне, что он летчик, который погиб при выполнении спецоперации, нет… Я знал, что папа у меня есть. Он все это время жил в Германии. Мой папа – выдающийся музыкант, талантливый баянист и пианист, лауреат множества конкурсов. У меня есть мечта: записать с отцом диск и назвать его, например, «Тарабукин-Тарабукин». Я бы пел, а папа играл на музыкальных инструментах…
Так вы сейчас общаетесь с отцом?
Да. Два года назад отец вышел со мной на связь и пригласил к себе в Германию. Мы встретились в аэропорту Берлина, обнялись так, как будто расстались только вчера, и поехали обедать.
Но почему отец не вышел на связь раньше?
Конечно, у него были мои координаты, но он звонил по старому городскому телефону в квартиру, с которой я давно съехал… Других способов связи со мной отец не знал – он такой ретроград… За те два года, что мы общаемся, я познакомил его со смартфоном, скайпом, социальными сетями…
Ваши родители сейчас общаются?
Да. Более того, после того, как к отцу слетал я, к нему отправилась мама. И, спустя двадцать лет, они снова поженились. Сейчас мои родители живут в Берлине… Мы стараемся быть на связи: мама максимально погружена в мою работу, она постоянно звонит, интересуется, как у меня дела, смотрит все проекты с моим участием. У папы есть коллекция дисков с фильмами, в которых я снимался… Я, кстати, считаю, что мой отец преуспел в своей профессии намного больше, чем я в своей. Он более талантливый музыкант, чем я артист. Абсолютный фанат своего дела.
Как думаете, хороший голос и слух передались вам от отца?
Безусловно. У меня очень хороший слух, и я не стесняюсь об этом говорить. Знаете, это как в компьютерной игре: чем больше у героя технического оснащения вроде шлема, перчаток, защиты, автомата, тем он сильнее. Так и у артиста. Хороший музыкальный слух для артиста – это уже процентов сорок успеха. Умение органично произнести фразу – уже почти победа.
Поступив в театральный вуз, вы никогда не сомневались, что выбрали неправильный путь?
Я понял, что со мной происходит, только к концу третьего курса. Так случилось, что у меня был очень плохой педагогический состав. Мне не повезло ни с педагогами, ни с курсом. Так что сейчас я активно наверстываю. Всему, чему я научился, я научился на съемочных площадках. По насыщенности и полезности съемки заменили мне четыре года учебы в институте. Я благодарен судьбе, что мне везет на партнеров и режиссеров, которые так много мне дают…
А «Кухня» является одним из таких личных «университетов»?
Разумеется. Количество талантливых людей, занятых в этом проекте, на квадратный метр просто зашкаливает. «Кухня» – это мега крутой проект, поэтому неудивительно, что он так популярен: над его созданием работают действительно профессиональные и очень талантливые люди.