Театр бывает разный.
Есть театр-дом, где живут долго и уютно: и артисты, и костюмеры, и зрители. У каждого свой любимый уголок, своя гримерка или свое, десятилетиями насиженное место в зале. Театр, куда приводят детей, а потом внуков, и которому завещают свою библиотеку и мебель. В России таким театром долгое время был Художественный театр, а сейчас это «Мастерская Петра Фоменко», Студия театрального искусства под руководством Сергея Женовача, МДТ-Театр Европы в Санкт-Петербурге и «Коляда-театр» в Екатеринбурге.
Есть театр-студия, экспериментальный, как правило, маргинальный, как-то особенно мудрено талантливый, в своем стремлении ввысь не замечающий ничего вокруг себя. В Москве это «Театр около дома Станиславского», например.
Есть театр-антреприза. Наспех сколоченный – два стола, два стула, два артиста. Представление: дешево, громогластно, честно в своем немудреном желании заработать (для устроителей) и расслабиться (для зрителей) прямо здесь и сейчас, не отходя от кассы. Антреприз по всей стране немеренно, так что и перечислять их бессмысленно.
И есть Большой театр. Театр-мечта. Театр-праздник. Театр-награда. Роскошный и требующий роскоши от своих артистов и зрителей.
Большой – это театр, куда в джинсах не придешь, и даже студенты, традиционно набивающиеся на галерку, стараются приодеться: ведь и на балконах там под руками красный бархат, и как на ладони перед тобой золоченый зал, и хрустальные люстры, и расписные плафоны.
Но главное в Большом — это общее ощущение, которое заставляет выпрямить спину и втянуть живот. Ощущение власти, очень больших денег и очень высокого статуса всего происходящего и всех присутствующих.
Собственно, строился и использовался Большой театр всегда именно для демонстрации собственной избранности. Кто демонстрировал? Все. Прежде всего, действующая в стране власть. Царская семья Романовых, большевики, КПСС, демократы и далее по списку. Большой театр всем и всегда предоставлял себя для демонстрации величия.
Зрители демонстрируют в Большом свое положение: билеты в партер и ложи в Большом всегда, со дня открытия здания на Театральной площади в 1825 году стоили так дорого, что позволить их себе могли только очень состоятельные люди.
Артисты Большого... О, это отдельный разговор. Во-первых, потому что Большой — это театр оперы и балета, а в опере и балете, самых зрелищных и популярных у публики видах сценического действия, законы как в джунглях. Вот уж где точно побеждает сильнейший, так это в стенах Большого, и страсти за кулисами кипят такие, что простому человеку «обычной» профессии и не снились. Ведь сцена Большого — это высшая награда для артиста. Не бывает престижнее, не бывает ответственнее, не бывает желаннее, чем она — Сцена Большого Театра. Ей не просто служили, ради нее умирали! Она поглотила столько судеб, что рассказов о них хватило бы на несколько увесистых томов. Взять только балет и только ХХ век. Уланова, Плисецкая, Бессмертнова, Максимова, Захарова — это первые фамилий, пришедшие в голову. Подумаешь еще пять минут, вспомнишь еще 15 звезд, цариц, великих танцовщиц, примадонн. Начнешь про них читать и не оторвешься. За каждым именем жизнь — как роман, столько в ней страсти, побед, провалов, интриг, жертв, предательств, самоотверженности, труда и таланта. Вот второе ключевое слово для Большого театр после слова «власть» — Талант.
Здесь всегда работали очень талантливые люди. Заплатившие за право выходить на эту сцену так дорого, что нам, зрителям, сидящим на своих баснословно дорогих местах в партере, и не снилось. Столько уже сказано о стертых в кровь ногах балерин, что неловко и повторять эту банальность, которая, тем не менее, для десятков танцовщиц, живущих сегодня, по-прежнему составляет их ежедневность: бинты, пластыри, под ними кровавые мозоли. Что делать? Балет только из зала кажется легким и воздушным. А сколько детей было абортировано, потому что рожать нельзя, слишком короткий век у балетных, и слишком велика конкуренция в Большом, чтобы позволить себе выпасть из процесса на год из-за рождения ребенка. А сколько несостоявшихся или оборванных на взлете из-за травм судеб впитал, переварил и выплюнул на улицу, в никуда, в творческое и житейское небытие Большой театр? А кто-нибудь пытался представить себе мысли, мечты и жизнь тех балерин, которые танцуют в «Лебедином» «у озера»? Не Одетту-Одилию (заплатив за это мозолями, потом, нерожденными детьми и одиночеством, потому что какой мужчина выдержит жизнь с женщиной, для которой главное сцена и роль, а все остальное глубоко вторично и она от усталости и фанатизма даже скрывать это не может?), а «у озера», то есть в кордебалете, в последнем ряду. За право быть последней среди первых в Большом театре – какова цена?
Все, что есть в Большом, становится легендой, обо всем можно рассказывать истории. О знаменитой трехъярусной люстре, изготовленной еще в 1856 году и насчитывающей 26 тысяч хрусталиков. Оне менее знаменитом занавесе, общая площадь которого почти пятьсот квадратных метров, а вес — более тонны. О подъездах Большого театра (всего их 16 и каждый наделен особой функцией: через один заходят артисты, через другой – приглашенные, через третий пресса, а четвертый для особо важных гостей). А легендарная четверка коней на фронтоне? А музы на фасаде театра? Все, что есть в Большом – это произведения искусства и заключенная в материю история нашей страны.
И вот после глобальной реконструкции здания Исторической сцены театра, длившейся больше пяти лет и поглотившей годовой бюджет европейской страны среднего размера, Большой театр, наконец, открывается! Две премьеры состоятся в ноябре. Это опера Михаила Глинки «Руслан и Людмила» в постановке лучшего российского оперного режиссера Дмитрия Чернякова и дирижера Владимира Юровского. И балет Петра Чайковского «Спящая красавица»: хореография Мариуса Петипа в редакции Юрия Григоровича, дирижер Василий Синайский. Партию Принцессы Авроры 18 ноября, в день премьеры, будет танцевать Светлана Захарова.
Билетов на премьеры в кассах Большого уже нет, так и должно быть. Одна из исторических особенностей этого театра – аншлаги и дефицит билетов, «естественный», возникающий от того, что места в зале на эту дату и в самом деле закончились. Но, к сожалению, есть и «намеренный», искусно создаваемый внутренними силами Большого. Говорят, что билеты на гала-концерт по случаю открытия Исторической сцены Большого театра все же можно купить через билетные агентства, исполняющие в данном случае роль спекулянтов у входа в театр, с соответствующими ухватками и желанием содрать с клиента втридорога. Но признаем очевидное: у спекулянтов у входа в Большой театр всегда находились клиенты — те, для кого возможность попасть в царственный, главный театр страны всегда была дороже любых денег. И, положа руку на сердце, их можно понять. Как Париж стоит мессы, так и Большой театр на самом деле стоит любых, самых заоблачных денег за билет. Потому что когда ты в Большом – ты царица мира!