Елена, что скажете о сценарии третьего сезона? Как он вам?
Сценаристы придумали массу любопытных поворотов сюжета. Третий сезон отличается стремительностью, захватывающими интригами и острыми ситуациями. Он цепляет восприятие очень мощно, дай Бог, чтобы и воплощение ему соответствовало.
Сценаристы написали массу экшен-сцен. Какие трюки достались на вашу долю?
К экшену меня особо не допускали: видимо, боялись рисковать. (Улыбается.) Но вообще в третьем сезоне будет много всего интересного: Виктория Сергеевна и в воду прыгает, и под колеса автомобиля попадает, и в погоне участвует, и столовыми приборами кидается… Один прибор так и упал в Москву-реку и остался там навеки. Этот трюк, к слову сказать, я выполняла сама. (Улыбается.)
Вы меткая?
Скажем так – я азартная и незажатая, тьфу-тьфу-тьфу. Могу ударить «мягкой» рукой или бросить тяжелый предмет, не попав в лоб партнеру. Но все равно выполнение трюка – это серьезная ответственность.
И все эти трюки Виктория Сергеевна совершает, конечно, на высоченных «шпильках»…
Конечно. (Улыбается.)
А вы часто надеваете такие каблуки?
Только на выход в свет. (Улыбается.) Восхищаюсь женщинами, которые ходят на каблуках постоянно… Я же люблю комфорт, свободу и подвижность. «Прикидов» мне хватает на съемочной площадке и в театре, поэтому в жизни я предпочитаю элегантную спортивность, чтобы было удобно и мобильно.
Но дочь наверняка одеваете как маленькую принцессу, я угадала?
О, да, это, можно сказать, моя маленькая страсть... (Улыбается.) Мы так много не выходим в «люди», сколько я покупаю нарядов для своего ребенка… Мне нравится, чтобы все было элегантно, с интересным сочетанием цветов, огромную роль играет качество ткани, дизайн… Если вдруг Полину одеваю не я, то оставляю родным подробную инструкцию – вплоть до туфелек и заколочек. Или сама готовлю полный набор, и пусть только попробуют ослушаться. (Улыбается.)
А если ослушаются?
Я каждый раз клокочу. (Улыбается.)
Кто воспитывал в вас хороший вкус, чувство стиля?
Конечно, мама. Она всегда одевалась с большим вкусом и, используя достаточно скромные возможности, умела быть необыкновенно красивой и стильной. Мама всегда излучала флюиды яркой обворожительной женщины. И по сей день я не устаю ею восхищаться и гордиться.
Вы похожи на маму?
Говорят, да. Хотя лицом с детства – копия папы. Но у меня мамина фигура, пластика, смех, жесты, характерные нюансы мимики. Говорят, я невероятно похожа на маму, когда танцую. Она всегда любила танцевать, и когда я смотрю на ее ранние черно-белые фотографии, на то, как она живет в танце, я сама вижу наше сходство. Надеюсь, и моя дочь со временем станет похожа на меня, потому что пока многие думают, что я просто взяла чужую девочку на руки подержать. (Улыбается.) Я рассчитываю, что у нее будут мои губы и еще несколько крайне необходимых мест для очаровательности женщины. (Улыбается.)
Вы брали дочь на площадку во время съемок третьего сезона?
Нет, ни разу. Я ее берегу. Она у нас привыкла к уюту, вниманию, порядку. Я вообще считаю, что маленькому ребенку на съемочной площадке делать нечего: там пыльно, временами холодно, раньше еще и курили... Уж не говоря о богатой русской речи в «огне производства»…
В третьем сезоне в ресторане Claude Monet появляется новое направление – молекулярная кухня. Вы ее когда-нибудь пробовали?
Пробовала, но, честно говоря, не могу понять, в чем там соль. Как человек, выросший в советской стране, я люблю простую еду. Жареная картошка с соленым огурчиком, блинчики – хорошо-то как. (Улыбается.)
А Виктории Сергеевне молекулярная кухня по нраву?
Виктория Сергеевна всегда выступает за перемены, новые креативные повороты, которые могут привлечь в ресторан гостей. В данном случае она голосует «за», хотя к молекулярной кухне совершенно равнодушна. Не говоря уже о том, что по личным вопросам Вике не совсем по душе новая персона, которая этой темой занимается.
{{WIDGET-5641}}
Третий сезон отснят… Вы многими личными качествами наградили Викторию Сергеевну за это время?
Да, очень. Даже начинаю волноваться, не слишком ли она «помягчела» с первого сезона. Хочется оставаться в границах образа и держать заданную тональность. С другой стороны, жизнь меняет людей, поэтому логично и нормально, что Вика не остается прежней после всех ее «американских горок» отношений с Максом и прочих перипетий. Я считаю, сейчас она может себе позволить быть более мягкой и даже беззащитной. Так я себя оправдываю. (Улыбается.)
А как вы сами изменились за время съемок?
Я даже не знаю, хотя вообще-то склонна к рефлексии и самоанализу. Вот, например, на днях играла очень резкую сцену с Дмитрием Назаровым и могу сказать, что стала смелее. Раньше я перед «накаленными» сценами медитировала и трепетала: хватит ли у меня смелости «гавкнуть» вровень с Назаровым, чувствовала, что уступаю ему в мощи. А тут я себе даже удивилась: у меня появилась смелость бросить себя в такие жесткие обстоятельства. Возникло ощущение, что я уже не гость, который пробует неизвестную почву, а хозяин, который уверенно движется по своей земле…
Ваши коллеги говорят, что Дмитрий Юрьевич на каждого героя «Кухни» придумал эпиграмму, на некоторых – даже не одну…
Я не припомню эпиграмм в свой адрес. Может, что-то и было, но наверняка доброе… Мне кажется, Дмитрий Назаров интуитивно чувствует, что я человек хрупкий, и со мной он, несмотря на свой мощный темперамент, общается крайне бережно, уважительно и мягко.
С кем из актеров «Кухни» вы общаетесь ближе всего?
Мы дружим с Олей Кузьминой и Катей Кузнецовой. А также очень тепло общаемся с Лерой, которая играет повара молекулярной кухни. Лера еще совсем юная, только-только вступившая в большое плавание актриса. Она напоминает меня в начале пути, мои переживания, сомнения, метания и беспокойства. Я сразу почувствовала к ней какое-то расположение, мы несколько раз обсуждали ее сцены, говорили о ее линии. Лера всегда все воспринимает с открытым сердцем. Не знаю, помогла я ей или нет, но мне хотелось подсказать ей что-то полезное. Лера, кстати, призналась, что поначалу меня побаивалась, даже обращалась ко мне на «вы». Представляла меня совсем другой… Может, перепутала меня с моим персонажем. (Улыбается.)
Или опасалась, что вы, с высоты своего опыта и популярности, не захотите общаться с начинающей актрисой…
Думаю, к Лере это не относится, но вообще ощущение, идущее от некоторых людей – якобы я уже схватила «звездочки» – для меня неприятно. Как будто люди, отмечая движение в моей карьере, только того и ждут, что я вот-вот заболею «звездной болезнью». Если я делаю какие-то замечания по делу, то совсем не следует думать: «Аа-а, крыша-то у человека уже поехала»… Меня это, конечно, огорчает, ведь театр, кино – это коллективное творчество, и результат зависит от всех.
Вы полагаете, вам это совершенно не грозит? Испытание «медными трубами» – одно из самых сложных…
Популярность пришла ко мне недавно, я ведь уже не девочка, которую может «понести» и которая не имеет внутреннего понимания, что есть профессия и работа. Меня и родители так воспитывали, что я не имею права останавливаться, я должна стремиться к развитию, расширять границы. Почивать на лаврах «Кухни» – реальная опасность, мне всегда хочется нового – ролей, историй, атмосфер…
Лере вы давали советы профессиональные, а Ольге, которая недавно родила сына, – материнские… Что вы можете посоветовать молодым работающим мамам?
Когда решаешь, как у нас говорят, «заводить ребенка», нужно серьезно подумать, кто будет рядом с ним, когда ты выйдешь на работу. Мне повезло с моей семьей и нашей няней – я без ущерба для психологического становления дочери смогла вернуться в репертуар театра, когда ей исполнилось 9 месяцев. Детский же сад представляется мне явлением довольно кошмарным. Никто пока не может убедить меня, что там к моему ребенку будут так же внимательно, тонко и душевно относиться, как в семье. А еще я советую всем мамам задуматься о такой теме, как естественное роды. Я за природный ход событий, за грудное вскармливание – настолько долго, насколько возможно. И развивайте свою интуицию, слушайте свое сердце, это самое важное: главные подсказки там.
Вы помните первое «личное» знакомство со своей дочерью?
Конечно. Когда мы впервые остались наедине, первым делом я ее распеленала и голенькой положила себе на грудь. Чтобы дочь слышала мое сердцебиение, к которому привыкла за девять месяцев. Полина тут же успокоилась и заснула. Это было неописуемое чувство единения, любви, ответственности, волнения – всего сразу. Я чувствовала дыхание дочери, ее тепло, а она – мое. И это совершенно незабываемо…
Вы хотите еще детей?
Да. Я мечтаю о рождении сына…